Короткая экскурсия

   Осмотр парка обычно начинался от главных ворот. Построенные в 1830 году по проекту архитектора К. Энгеля, от представляли собой стилизованную под готику деревянную арку с гербом Николая над стрельчатым проемом входа. Ворота были утрачены и в 1982 году воссозданы по подобии прежних.
    Недалеко от ворот, у самой ограды, возвышается огромных размеров валун. На нем находился один из «сюрпризов» парка — «Китайский зонтик». На вершину камня-гиганта поднимались по лестнице с затейливым рисунком перил. На плоской поверхности валуна стоял деревянный грибок, имитировавший зонт для прикрытия от солнечных лучей. Его окружала удобная для отдыха скамья.
   Прямая аллея, проложенная от ворот к усадебному дому, была обсажена с одной стороны березами, а с другой - кленами. Разнообразие оттенков зеленой листвы летом, и золотисто-желтых осенью, создавало первое впечатление, служило своеобразным «введением» в последующую экспозицию парка. У перекрестка с дорожкой, ведущей к домику управляющего, располагалась касса, где за вход взималась плата. Окаймляя усадебный дом со стороны главного фасада липовая аллея вела к берегу залива. С него хорошо вида обелиск из серого мрамора, возвышающийся на вершине скалы. Это памятник двум братьям Александра Николая - Августу и Карлу Броглио, офицерам русской армии, павши в сражениях с французами: первый — при Аустерлице в 1805 году, а второй — при Кульме в 1813-м.
   Обелиск установлен в 1827 году, до этого здесь стоял так называемый храм Амур. С вершины скалы от памятника братьям Броглио открываются наиболее впечатляющие виды на парк и залив в во точном и северном направлениях.
   От подножия горы с обелиском дорожка в юго-восточное направлении вела к калитке, где за оградой парка на высоком холме стояла смотровая башня Бельвю. К ней поднимались по сорока двум ступеням деревянной лестницы. В восточном направлении аллея шла к другой башне — Марнентурм, названной так по имени жены Павла I Марии Федоровны. Башня была спроектирована в формах восточной пагоды, называли ее и «Китайский храм». На холм, где стояла Мэриентурм, поднимались по лестнице, насчитывающей тридцать восемь ступеней. По желанию самой царицы интерьеры башни были расписаны в «помпеянском» стиле. Здесь же стоял и ее мраморный бюст. Мариентурм вписывалась в оригинальное окружение высокоствольных стройных елей. Недалеко от нее на склоне холма поставили высокую гранитную колонну в память о Павле I.
   Несколько маленьких островков, лежащих близ берега, соединялись мостиками. Один из них — «Японский» — поз же нередко воспроизводился в рисунках и фотографиях как характерный символ Монрепо. С него открывалась живописная картина на усадебный дом. Группы деревьев и кустарников, извилистые тропинки перед ними, мостики, «остров с шатром», Мариентурм и Колонна Павла I украшали восточную часть парка.
   Далее по прибрежной дорожке, мимо пристани для лодок и купальни, посетители шли в северном направлении. У берега залива они пересекали большую липовую аллею, идущую от усадебного дома, и тенистая тропа выводила их на мыс, далеко выделяющийся в водное пространство. На оконечности этого мыса по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера в 1820-х годах построили Храм Нептуна — деревянное строение похожее на простиль — разновидность небольшого древнегреческого храма с четырехколонным портиком, несущим треугольный фронтон.
   Это была первая самостоятельная работа начинающего зодчего, выполненная им, видимо, в 23— 24-летнем возрасте. Такую возможность ему предоставил О. Ионферран, когда он, будущий прославленный мастер, автор проектов величественных дворцов Петербурга, интерьеров Зимнего дворца и Эрмитажа, построек в Петергофе и Крыму, служил архитектором-рисовальщиком в Комиссии по возведению Исаакиевского собора.
   Храм Нептуна удачно вписался между двумя могучими соснами с густыми кронами. Он стал одной из наиболее видных достопримечательностей Монрепо. Отсюда взору открывались панорама парка и вид на лесистый восточный берег залива.
   Неширокий пролив отделяет мыс о фамильного кладбища рода Николаи, расположенного на островке, куда переправлялись на пароме. На возвышенном плато островка возведена декоративная парковая постройка — капелла «замок Людвигштейн». В спускающиеся к воде склоны скал врезались сводчатые склепы захоронений с надгробными памятниками. На острове-кладбище деревья лиственных пород не высаживались, никогда осенней порой он не расцвечивался яркой желтизной. Растущие здесь суровые ели темной зеленого тяжелых ветвей, простирающихся над проходящими, создавали ощущение вечного покоя, тишины, задумчивой грусти. Этому способствовали и надписи на памятниках. Близ крутой тропинки, поднимающейся от паромной переправы к Людвигштейну, стояло мраморное надгробие, увенчанное урной. То был памятник Ф. Лафермьеру — другу, «страсбургскому земляку» и однокашнику, сослуживцу при русском дворе. Он скончался в селе Андреевском Владимирской губернии, в имении графа А. Р. Воронцова, в 1796 году. На монументе Ф. Лафермьеру, заказанном и присланном в Монрепо Марией Федоровной была надпись: «Памятник уважения, посвященный дружбе> На -другом, надгробии в виде мраморного пилона с лентой еще А Л. Николаи оставил четверостишие на немецком языке,. в переводе звучащее так: «Ты, холм, лишь... на мгновение принадлежишь мне, а я потом принадлежу тебе целую вечность» Ия острове-усыпальнице находился и грот Медузы — одна из его романтических достопримечательностей.
   От паромной пристани осматривающие парк шли в запад ном направлении по аллее, ведущей к кудрявой рощей роднику «Сильмя» (глаз — финск.). По народному поверью больные глаза можно было исцелить водой источника, текущего на восток. О его целебных свойствах знали давно, и источник обнесли металлической решеткой и построили над ним беседку с двускатной крышей. Вода вытекала изо рта маскарона-сатира в бассейн и уходила по трубопроводу. На дне бассейна всегда сверкали серебряные монеты, их бросали, отдавая дань старой традиции. Специальная ниша в беседке предназначалась для скульптуры «Нарцисс».
   Как повествует древнегреческий миф, сын речного бога Кефиса Нарцисс, отличавшийся необыкновенной красотой, отверг женскую любовь и был за это наказан Афродитой: он влюбился в собственное отражение в воде, не мог от него оторваться и умер. Нимфы приготовили ему могилу, но, когда пришли за телом его не оказалось на месте. Там, где лежала голова мертвого юноши, вырос белый душистый цветок — цветок смерти нарцисс. Этим именем стал называться источник зеркально-чистой воды в Монрепо.
   Северо-западная часть парка называлась Конец света. Идущих по тенистой тропе неожиданно встречал еще один сюрприз — плоская гранитная терраса, откуда открывалась вся панорама залива. На высокой скале, служившей постаментом, в расщелине гранитного массива была установлена скульптура, изображавшая Вяйнямёйнена — героя карело-финского эпоса «Калевала». В этой части парка находилась и так называемая Пещера отшельника. Обратный путь посетителей парка лежал вновь мимо источника «Нарцисс» по до-рожке, идущей вдоль отвесной скалы к усадебному дому.
   На скале стоял парковый павильон с большими. до пола, окнами в центральной его части и мансардной крышей. Постройка называлась Паульштейн. Она была возведена еще при Фридрихе Вюртембергском. Отсюда также открывался эффектный вид на парк и залив. Это было любимое место А. Л. Николаи, здесь он работал над рукописями своих произведений.